Такси вытолкало меня на тротуар и спешно растворилось в потоке себе подобных. Жара. Здесь всегда была липкая немилосердная жара. Всепроникающая. Время текло песком сквозь пальцы. Город строился, приходил в запустение, обильно залитый кровью, строился заново, теряя и обретая. Уже давно нет деревьев, в тени которых я, бывало, любил отдыхать и смотреть, как поколения сменяют друг друга. Осталась лишь жара. Я не скучал по ней, и это явно взаимное чувство. Мы просто есть здесь и сейчас. И хорошо, что это на крайне незначительный промежуток времени, уже вечером самолёт должен унести меня обратно в круговорот событий, которые затянули, связали и разлучили меня с жарой, такой надоевшей и такой до боли родной. Я ныряю в изгибы людных улочек, растворяюсь, становлюсь частью этого лабиринта. Зачем я здесь? То, что должно случиться здесь, случится ещё очень нескоро, ещё много песка утечет, прежде чем мы встретимся здесь и будем пить ужасный чай и вспоминать, вспоминать, вспоминать. Пока же я соскальзываю вниз по ступенькам, сворачиваю за угол, ещё и ещё. Слушаю, очень внимательно слушаю. Нет, тихо. Никому нет дела до моего бесцеремонного вторжения в кажущийся хаотичным поток туристов, паломников и прочих, вовлечённых в этот круговорот. Возможно, останься я здесь дольше, тишину разметали бы отзвуки былых сражений и гром нынешних. Я здесь не для этого, хотя и понял это только сейчас. Я здесь, чтобы убедиться, что жара, мой старый друг, на своём месте. Я очень устал вдали от мест, куда я не могу попасть, от того, что всё вокруг меняется быстрее, чем я успеваю запомнить нужный поворот. Песок сыпется быстрее. И так уютно знать, что что-то остаётся таким же, как было в давние времена, когда я мог себе позволить отдыхать в тени деревьев. Жара, спасибо, я рад, что кроме общечеловеческой глупости, есть ещё вещи, которые не меняются. Тишина. Пора, самолёт уже ждёт.